Илья Лавров

17 октября 1983 скончался русский писатель, литературовед, актер Илья Михайлович Лавров. Ему было 66 лет.

Критики называли Лаврова «тонким живописцем с душой поэта», «поэтом в прозе», «тонким лириком», «жизнелюбивым романтиком». Романтиком он был и в жизни.

Его повести и рассказы наполнены «шумом жизни» — ее красками, запахами и звуками. Его осенняя ночь пахнет «сырым песком, намокшими заборами, опавшими листьями и ванилью». «И я, охваченный печальным счастьем, переполненный нежностью, бросаюсь к лесам, травам, птицам, пока и слышат уши, посмотреть бы в детские очи, женские лица, пока еще мои зрачки сжимаются от света»…

Рассказывая об истоках своего творчества, писатель уносился воспоминанием в далекое детство, когда «увидев выпуклый, точно лепной месяц над лесом», он «мог расплакаться от непонятного порыва не то великого счастья, не то жгучего горя». По его глубокому убеждению, искусство могло рождаться «из любви и ненависти, из горя или счастья, но никогда — из равнодушия».

Начинал Лавров как актер театра. В 1936 году закончил театральный техникум при Новосибирском ТЮЗе. Работал во многих театрах страны. С гастролями объехал весь Союз. Параллельно писал стихи и прозу. «Назначил себе десять лет тренировки и писал только для себя».

В 1955 году в Чите увидел свет его первый сборник — «Ночные сторожа». Годом позже — вторая книга «Синий колодец» и третья, уже в Москве, — «Несмолкающая песня». Свое последнее «люблю» сцене писатель скажет в повести об актерах «Девочка и рябина».

В начале 60-х он напишет свое самое знаменитое произведение — романтическую повесть «Встреча с чудом». Повесть будет много раз издаваться и переиздаваться, будет переведена на иностранные языки, выйдет в «Роман-газете» тиражом в несколько миллионов экземпляров, композитор Дмитрий Кабалевский напишет по ней оперу «Сестры», а на киностудии «Мосфильм» будет создан кинофильм «Дорога к морю».

Алексей Горшенин в своей книге «Черный понедельник» рассказал занятную историю, которая случилась с Лавровым и с литературным критиком Виталием Коржевым. Встретились они в книжном издательстве, куда Лавров пришел получать гонорар. Обычно к заветному окошечку писателя сопровождала супруга Вера Антоновна. Однако на этот раз он почему-то оказался у кассы один. И, едва успев сложить купюры в барсеточку, увидел Коржева. «Виталий! — обрадовался он.- Ты-то мне и нужен: будешь моим телохранителем…

От издательства до Лавровского дома была всего три остановки на трамвае. Но друзья осиливали этот путь с полудня до глубокой ночи. Главными преградами, естественно, были гастрономы и забегаловки. В конце концов оба почему-то оказались в глубокой траншее, на дне которой прокладывался канализационный коллектор. Очнулись от сырого могильного холода, которым тянуло от бетонной трубы, к которой они привалились спинами… Где-то высоко виднелся кусочек черного неба со звездами. Далее приводим диалог дословно:

— Смотри, Виталий, как красиво! — восхитился Лавров.

— До красоты ли, Илья Михайлович! Сидим в какой-то яме.

— А ты представь, что это не яма, а горная пещера. Вокруг черное безмолвие, звезды.

— Какое там безмолвие! — возразил Коржев. — Машины вон гудят. Шоссе где-то рядом.

— А это не машины, — продолжал гнуть свое Лавров. — Это гул горного обвала. Но мы с тобой в пещере, и никакой обвал не страшен. А вон послушай! Слышишь… капает что-то. Там, наверное, подземные воды, а эти капли рождают сталактиты.

— Какие сталактиты? Дождь идет, вода с улицы сочится. Выбираться надо отсюда, Илья Михайлович, домой идти! — твердил свое Коржев.

— А что ждет тебя дома? — грустно сказал Илья Михайлович. — Жена, которой важны не столько твои романтические порывы, сколько деньги, которых все равно не хватает. Дети, у которых своя жизнь, далекая от твоей?.. А здесь смотри, как хорошо. Мы с тобой одни, оторванные от всего мира, и никто не мешает нам насладиться целительным одиночеством…

Этот аргумент подействовал. Больше Коржев на волю не рыпался. Остаток ночи друзья провели в задушевных разговорах и воспоминаниях»…

А утром они выбрались из траншеи, побрели сдаваться Вере Антоновне. Увидев их на пороге, невообразимо мятых, в комьях глины и грязи, отекших с похмелья и недосыпу, она было начала отчитывать их по полной программе. Но тут ее взгляд упал на заветную барсеточку в руках Ильи Михайловича. «У Веры Антоновны отлегло от сердца. Она сразу подобрела, велела мужчинам умыться и почиститься. А потом на радостях одарила их за то, что сохранили деньги, своего рода премией — щедро выдала им на поправку здоровья…»

Его судьба не была особенно легкой, как не может быть легкой судьба тонко чувствующего, все понимающего и принимающего близко к сердцу человека. Но он был очень благодарным человеком и не забывал говорить свое «спасибо» жизни за все, что случилось и не случилось с ним, — за свои «печальное счастье» и «пронзительную грусть» и за тот восторг ежедневных открытий, который он сумел не утратить до последних дней.

«Я благодарю судьбу за встреченных людей, за все любви и дружбы, подаренные мне, — писал он в «Бессонных ночах”, этой своеобразной автобиографии его души. — За все измены, разлады, утраты и радости, обогатившие мои чувства, за все мои зимы и осени, за весь трудный путь к задуманному, за то, что я родился в этой стране, за написанные книги, которые держатся на любви и восхищении…».

Использованы материалы "Вечернего Новосибирска"